| В 2010 году Кремль отмечает сразу два юбилея. 20 лет назад, в 1990-м, он был включен в списки Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. А 10 лет спустя, в 2000-м, за зубчатыми стенами началась тщательно спланированная реставрация.
Сердце Родины — Кремль, это написано еще в букваре. Поэтому любая операция в Кремле есть операция на сердце Родины. Которая, как понятно каждому, требует особой бережности, тонкого понимания предмета и неотступного соблюдения гиппократовского принципа "не навреди". А если эта операция — реставрация кремлевских исторических памятников, она всего этого требует вдвойне. Неправильные политические или экономические решения со временем еще можно исправить, а вот подлинные исторические реликвии, как нервные клетки, не восстанавливаются.
Что открыла реставрация
11 мая мир облетела новость: реставраторами обнаружены древние надвратные иконы на Спасской и Никольской башнях Кремля, считавшиеся утраченными с 1930-х годов. Это большое, но далеко не единственное кремлевское открытие последних лет.
С начала нынешнего столетия по инициативе руководства государственного музея-заповедника "Московский Кремль" происходит планомерная реставрация его памятников — как известных всем, так и десятилетиями пребывавших в забвении. Реставраций, сравнимых с нынешней по размаху, масштабу и богатству результатов, во всей многовековой истории Московского Кремля было, пожалуй, всего две — в 1910-е и 1950-е годы. Заместитель генерального директора кремлевского музея-заповедника Андрей Баталов считает нынешнюю реставрацию первой с 1917 года, осуществляемой по целостной научной программе. Работам на памятниках предшествуют тщательные натурные исследования и архивные поиски, позволяющие не только улучшить техническое состояние старинных зданий и открыть для посетителей новые пространства, но и исправить ошибки реставраций XIX-XX веков.
Результаты нынешней реставрации, ведущейся за государственный счет при спонсорском соучастии, позволяют совместить приятное с полезным: исследователи получают бесценные сведения о древностях, а посетители Кремля — возможность увидеть памятники и реликвии, к которым "посторонних" не допускали десятилетиями, а то и вовсе никогда.
Кремлевская реставрация начала XXI века затронула уже такие значительные объекты, как Патриарший дворец, ансамбль колокольни Ивана Великого, Благовещенский и частично Успенский и Архангельский соборы, подземелье Казенного двора, Грот в Александровском саду. В планах — комплексная реставрация Успенского и Архангельского соборов, Оружейной палаты, идут переговоры о том, чтобы открыть доступ посетителям к одной из кремлевских башен и участку крепостной стены. В ближайшие месяцы кремлевские музейщики рассчитывают — по договоренности с комендатурой Кремля — заняться устройством отмосток вокруг памятников Соборной площади: если не срезать часть бетонной подушки 1970-х годов, вплотную примыкающей к храмам, их стены будут "подсасывать" из почвы воду с агрессивными солями, что для них гибельно. Андрей Баталов мечтает о раскрытии фундаментов предшественника Ивана Великого — церкви Иоанна Лествичника XIV века, сохраняющихся под Соборной площадью, о постоянно действующей кремлевской археологической экспедиции.
О чем мечтает кремлевская комендатура — неизвестно. Но она в последние годы проводила, естественно, при методической помощи музея-заповедника, реставрацию Собственной половины (так называют личные апартаменты императорской семьи) Большого Кремлевского дворца, Потешного дворца. Так что уже сегодня в Кремле есть на что посмотреть свежим взглядом. Открытиями в Благовещенском соборе кремлевский музей намерен поделиться с миром осенью этого года, когда закончится его реставрация. А пока что мы можем совершить прогулку по другим памятникам.
От Патриаршего дворца до колокольни Ивана Великого
В Патриаршем дворце XVII столетия древние помещения, бывшие во второй половине ХХ века музейным закулисьем, хозяйственными помещениями и даже туалетами, обращаются в экспозиционные залы. На первом этаже восстановлена древняя одностолпная Хлебодарная палата, вычинена кладка сводов и стен, открыты внутристенные лестницы и камеры, которыми не пользовались лет 200. Реставрируются другие жилые палаты, восстанавливаются разрушенные в первой половине ХХ века своды.
На колокольню Ивана Великого, много лет бывшую закрытым для туристов объектом, с конца 2008 года можно подняться. Но с этим не следует спешить. Сперва нужно осмотреть нижние ярусы, оценить превосходное пространство храма Иоанна Лествичника XIV столетия и замечательную экспозицию по истории Кремля, сочетающую новейшие мультимедийные технологии и подлинные детали древнейших, в том числе давно исчезнувших, храмов и палат XIV века, Чудова монастыря и собора Спаса на Бору. Здесь можно увидеть, например, подлинную плиту с латинской надписью, некогда украшавшую Спасские ворота: на камне были высечены сведения о зодчих, построивших крепостную башню, а в народе толковали надпись как проклятие тому, кто войдет в Кремль, не снявши шапки... На старинные своды проецируются картины развития кремлевского ансамбля — и ты как будто заново переживаешь вместе с Кремлем его историю.
Музейных экспозиций такого класса в нынешней Москве поискать. Древняя колокольня с ее узкими лестницами не рассчитана на наплыв посетителей (сеансы раз в час). Вперед и вверх — по лестнице в толще стены, и мы на смотровой площадке-галерее, глядим на Соборную площадь с высоты птичьего полета. Странно видеть автографы туристов прежних времен — "здесь был", вырезанные где-нибудь в 1898 году. Машина времени, ничего не скажешь.
Архангельский собор
В Архангельском соборе мы проходим в придел Уара Мученика — крохотную церковку, пристроенную к большому храму с восточной стороны. Еще два года назад здесь было техническое помещение. Ныне он восстановлена в первоначальном виде, вплоть до раскраски, алтарная стена собора, выходящая в придел. А в самом приделе помещены рака и подлинный саркофаг святой Евфросинии (в миру Евдокии Дмитриевны), вдовы великого князя Дмитрия Донского и основательницы кремлевского Вознесенского монастыря. Теперь верующие приходят сюда поклониться торжественно перенесенным в 2008 году мощам святой, бывают молебны, допускают и посетителей музея.
Знаменитые резные порталы Архангельского собора начала XVI века, немало претерпевшие от агрессивной московской атмосферы и подпочвенных солей, сейчас реставрируются. Скорее всего, на место вернут их точные копии, а подлинники займут место в лапидарии, хранилище кремлевских артефактов,— это распространенная мировая реставрационная практика.
В 2008 году начата реставрация южной галереи собора — здесь разместится экспозиция по истории исчезнувших кремлевских сооружений, в первую очередь Вознесенского монастыря. Тесную связь собора с монастырем понимаешь, спустившись по неприметной лестнице вниз.
"Женский некрополь"
Эта лестница ведет в подземную палату Казенного двора XV века, до сих пор известную только специалистам. Хранилище царской казны, не только денег, но и разнообразного ценного имущества, некогда стояло между Благовещенским и Архангельским соборами, оно известно только по старинным изображениям. А вот подземная часть здания сохранилась. В 1929 году она стала усыпальницей — именно тогда в Кремле стали ломать древний Вознесенский монастырь у Спасских ворот, в главном соборе которого покоился прах русских великих княгинь и цариц — от Евдокии до царевны Прасковьи, дочери царя Ивана V. 56 саркофагов с останками были перенесены тогда в подземелье у Архангельского собора, многовековой усыпальницы их царственных отцов, мужей и братьев. Но если "мужской" кремлевский некрополь видели все посетители Архангельского собора, то "женское" подземелье было с 1920-х годов за семью замками. И только с начала 2000-х годов началось его изучение, реставрация разбитых и треснувших саркофагов.
Результаты этих исследований будут доступны для публики в музейной экспозиции в галерее собора. А под землей экскурсий не будет — усыпальница требует уважения, а не туристической суеты. Доступ сюда будет ограниченным — для специалистов, для верующих и церковных церемоний, панихид над останками.
Впервые с XV века в подземелье Казенной палаты сделана гидроизоляция, просушена кладка, вычинены стены и кирпичные полы. Внешне мало что изменилось здесь с 1929 года — вот и окно, через которое тогда спускали в палату каменные саркофаги, только оно теперь заложено. Все саркофаги на месте, только гробница святой Евфросинии перенесена в придел Уара Мученика. Когда мы спустились в подземелье, музейные сотрудницы, обходя гробницы со списком, проводили что-то вроде инвентаризации. "Номер 6614 — Анастасия Романова (первая жена Ивана Грозного.— "О"),— звучало под сводами.— Так, Нагая (последняя жена Грозного.— "О") — 6611". "Теперь три детских". — "А можно я сначала номер 6630 отмечу, я его вижу?"
Кремль и вся Россия
Вернувшись из-под земли, мы садимся с Андреем Баталовым поговорить о принципах. Ведь реставрация реставрации рознь — в Москве, бывает, историческое здание снесут, заменят бетонной копией и тоже называют это реставрацией. Я спрашиваю Баталова, как выглядит нынешняя кремлевская реставрация на мировом и на нашем общероссийском фоне. Об этом именно у него надо спрашивать, не потому, что он в Кремле работает, а потому что он доктор искусствоведения, один из лучших отечественных специалистов по средневековой русской архитектуре и один из авторов фундаментального двухтомного исследования по истории реставрации в России и Советском Союзе. Баталов рассказывает, что специалистов ЮНЕСКО, которые постоянно контролируют ход работ на объекте всемирного культурного наследия, "приятно поразил академический уровень нашей реставрации". Но по качеству и уровню реставрации Кремль и остальная Россия — это две разные земли. За зубцами удается удерживать достойный уровень: в тендерах не участвуют случайные люди и организации; поддерживается важнейший принцип коллективности принятия, обсуждения и контроля за исполнением реставрационных решений, который действует в Кремле с 1863 года, когда была создана комиссия князя Оболенского по реставрации Благовещенского собора. Этот принцип развивался и до революции — в Московском археологическом обществе, Императорской археологической комиссии, и в ранние советские годы — в Центральных государственных реставрационных мастерских, и в поздние советские, когда работал Научно-методический совет Министерства культуры, обсуждавший проекты значимых реставраций по все стране.
Теперь Научно-методического совета нет, а прошлогоднее правительственное постановление о государственной историко-культурной экспертизе позволяет ее производить одиночным частным экспертам. А частные эксперты, увы, управляемы.
Баталов вспоминает церковь Косьмы и Дамиана в Муроме — "уникальный единичный памятник XVI века, шатровый верх которого обрушился еще в XIX столетии и известен только по одному рисунку". "Десятки лет лучшие ученые и специалисты безуспешно бились над проблемой достоверной реконструкции этого верха,— говорит Баталов,— и вдруг я вижу в интернете, что он выстроен на памятнике в натуре — бог весть как, на основании невесть каких научных данных".
"Когда я это увидел,— вспоминает Андрей Баталов,— мне захотелось уехать куда подальше, мне стало противно заниматься наукой. Кто это разрешил? Что-нибудь согласовано в регионе, что-нибудь в Москве — сейчас можно согласовать фактически что угодно, и так происходит гибель тех крох национального наследия, которые уцелели в ХХ веке. В Кремле мы все до последних деталей и мелочей обсуждаем коллективно, привлекаем специалистов, проводим экспертизы. Похоже, что у нас в этом плане — остров, государство в государстве, научная школа русской реставрации. Которая практически везде и повсеместно исчезла".
первоисточник: http://www.kommersant.ru/doc-rss.aspx?DocsID=1366901
|
(с) 2002-2024 СибДИЗАЙН.ру При перепечатке материалов прямая ссылка обязательна