Ноябрьские деньки в Москве,
или
«что такое Венецианское Биеннале 2004»

Парт Ван.
«Шестнадцать»
(продолжение)

И вот он, день официальной презентации моего и нашего присутствия на Биеннале-2004! Резкий поток английского вернул мозг к реальности и поставил задачу первую: из всего хлама, набранного в пути к Биеннале выковырять нечто и водрузить инсталляцию в свободном формате на тему «Нальчик – Венеция» (в моем случае). Дана пара часов. Сделал эскиз и полтора часа пытался представить себе скоропостижную депортацию из Италии. Под хмурые заверения помощников модераторов в нереальности отъезда сегодня (билетов нет), эскиз бы превращен в аппликацию 30х80см и вывешен на всеобщее обозрение. Защищался то ли вторым, то ли третьим, получил одобрительные улыбки в части прохождения контроля в Нальчикском аэропорту, который для укорочения английских предложений был описан как загон стада баранов после выпаса. Приободрился и весело закончил повествование о злоключениях русского в России. Выслушав всех нас, модераторы (группа молодых (около 35 лет) и известных у себя в Европе итальянских архитекторов под незвучным именем Multiplicity) углубилась в анализ услышанного, пытаясь не акцентироваться на звучании нашей нерусской речи. По результатам я был отмечен вниманием, и в душе что-то, потерев руки, устроилось поудобнее.

С точки зрения архитектуры, второй день работы был не менее странен. Прозвучала задача изыскать в своих дорожных фотографиях пару-тройку значимых с нашей точки зрения и дать к ним подпись вопросительного характера. Ну, насчет третьей фотографии, каждый моментально все решил, на то мы и русские, а вот с первыми двумя у меня выходила заминка. Уже полгода у меня патологически отсутствует фотоаппарат. Следовательно, я еду домой сегодня. Но нет! Есть, подмеченный еще Задорновым, в нашем брате замечательный орган – смекалка. В итоге бросается клич: «- каждому участнику Биеннале приятно будет иметь и те фотографии, которые сделаны другими партизанами-фотоохотниками! Даешь фотоархив на сервере!» Народ впитал все мыслимые выгоды от данного действа и живо откликнулся. Немыслимые же выгоды пожинал я – выбирай что хочешь! Найдя нужную пару, забацал к ним подписи. Также была создана альтернативная работа. И лишь во время защиты до меня было донесено: «-это не вопросы, а утверждения! Обоснуйте свой подход». Была излита душа, истерзанная жестокими реалиями жизни на Кавказе, где задавание вопросов редко оборачивается положительно, и под бурные овации вЕками задача была признана выполненной. Постепенно мы переставали быть дикарями с востока и набирали вес в глазах буржуев.

Андреа Петрекка, наш модератор, надолго запомнит утро третьего дня нашей совместной работы. С гневом, достойным Юпитера, он метался по павильону и твердил о нашей нецелесообразности как подвида двуногих. Чувствуете контраст с предыдущим днем? А мы при этом молча и не очень присутствовали. При помощи помощников модераторов Савинкина и Кузьмина, был достигнут консенсус: итальянская сторона дает нам полчаса, а мы вникаем в русскоязычное звучание задания, оказывается, поставленного при расставании вчера: «Наша тема – аэропорт, и вы должны проанализировать Россию со всеми ее бескрайностями и выделить для себя каждый наиболее проблематичные районы с точки зрении авианалетов и улетов». Использовать предстояло Интернет и я, памятуя о скоростях оного в наших краях, захотел крякнуть. Но сел за комп и погрузился в сеть. Проверил свою почту, сайт Overclockers.ru, но, так как ничего про самолеты и Россию там не наблюдалось, занялся делом. Для меня итогом рейда стала заставка на рабочий стол от КБ Туполева – атакующий зрителя ТУ-160. Иностранцы вежливо обходили мой комп в последующем, т.к. внешностью нашего стратегического сверхзвукового ракетоносца-бомбардировщика их пугали еще родители в колыбели. А для модераторов были представлены летные характеристики нашего гражданского авиапарка. Сейчас, с высоты прожитых дней, подумалось: как все-таки стереотипен человек – весь извлеченный из сети материал касался только самолетов. Лишь в процессе дальнейшей работы появились вертолеты и другие летательные аппараты..

А пока модераторы оглашали следующее задание, которое ввиду утренней накладки, должно было отнять у нас «всего» полчаса (ну, если не кушать – полтора часа, но все решили покушать): создать объемное (в виде макета) видение выбранной проблемы и ее решения. Вот тут и пригодились мои свежие навыки в орудовании Стирокаттом – схематическая карта Северного Кавказа была рождена в 20 минут. Еще 10 минут на приведение макета в божеский вид. Тут должен сказать, что с темой мне, в очередной раз, повезло. Мало того, что тему авиаосвоения горных районов я мало-помалу продумывал на протяжении всей моей сознательной жизни, регулярно посещая Приэльбрусье, я еще и проталкивал в августе идею создания аэропорта для малой авиации в Ессентуках. В Италии идея начала бурно разрастаться ввиду отсутствия финансовых ограничений и вот уже перед модераторами макет густой сети авиамаршрутов возрожденного туристического Северного Кавказа. В атаку на английский пошел первым, боясь забыть хоть что-то, что возникло в голове за эти полчаса (вот он, студенческий форс-мажор). Идея принята!

На радостях шумно двинули с сисадмином праздновать первую большую победу. В глубинах Венеции был обнаружен кабачок «Планета», который, в отличие от остальных общественных заведений этого города, закрывался перед рассветом. (Вообще, жизнь в Венеции отмирает ступенчато – открывшись, с горем пополам, к 10.00, заведения уже в 14.00 закрываются на сиесту. Это первый удар по нормальной туржизни – сиеста может затягиваться до 16.00. А уже в 18.00 все уважающие себя магазинчики закрываются до утра и только некоторые (наверное, с хозяевами – неитальянцами) работают до 19.00-21.00. Далее, в 23.00, закрывается подавляющее большинство ресторанчиков. И лишь немногие работают до 1.00 ночи – поэтому вы понимаете всю ценность кабачка «Планета» для людей, покидающих павильон иногда даже в 2.00 ночи). Данное заведение запомнилось огромной настенной коллекцией банкнот различных государств, которая моими усилиями была пополнена (опять же (см. опус «Краткие мемуары непродолжительной поездки в чужие земли с массированным вытаптыванием местных достопримечательностев»)) десятирублевой бумажной монетой; и сверхобщительными барменом и официантами. Первый стал другом Димки, второй выучил несколько русских фраз и слов, которые ему явно пригодились бы в драке с русскими, но он будет использовать их при попытке добродушно познакомиться с вышеозначенными. Это не жестокость, это разминка в ожидании аттракциона вечера (пардон, ночи). За соседним столиком, со свойственной им безбоязненностью, уселись четыре жирка.

А М Е Р И К А Н Ц Ы. Сисадмин сразу же вспомнил, что до сисадмина он был боксером. Я тоже про это сразу вспомнил. И постарался направить наше негодование в русло цинизма и глубокой иронии. Тут Димка враз меня лихо переплюнул: с ангельской улыбкой, свойственной только ему, он предложил им угоститься русской водкой. За их счет. И они повелись! Я был повержен! А они даже предложили взять еще и для нас. Мы с Димкой переглянулись и в зрачках обоих отобразились изуродованные тела новых друзей. Дружнее некуда, мы изрекли: «-Не-е-е». Надо отдать должное представителям холестериновой страны, выпили они все, поморщился только один (вернее, очки припотели). Для разрядки дружественной обстановки была развернута тема красоты Венеции и другие ненавязчивые подтемы. Может, осознавая нарастающий дружественный конфликт, может просто по простоте душевной, они дурашливо стали позировать нам перед фотокамерами. На что, как более достойный фотографирования, мною был предложен стяг моего пребывания в Италии – залитая винами майка «Workshop», майка которой я и по сей день дорожу более чем всеми сувенирами, вместе взятыми. Сейчас я понимаю опасность данного поступка – ведь они могли попросить его/ее на сувенир, и тогда развитие ситуации могло бы выйти из-под контроля… Но тогда мы все улыбались.

Наотдыхавшись в кругу квадрата америкосов, мы переместились на площадь Св. Марка, где, по заведенной в незапамятные времена традиции, оставались все кафешные столики и стулья. В присутствии двух бутылок ещевина нами были предприняты попытки вспомнить коллективные песни далекой на тот момент Родины. Ну конечно же Гимн всех времен и народов! Получалось отвратительно, но шумно. То есть весело. То есть сразу же обозначились местные менты в количестве трех штук. Постояв на отдалении и видя что мы не активно понижаем темп вспоминания песен, но, видя, что песни русские, доблестные приблизились и жестами дали понять что в Италии ночью поют гораздо тише, даже гимн Советского Союза. Мы обиженно улыбнулись и углубились в вино.

И снова был день, и снова был павильон, и снова была защита промежуточного макета. И была рождена (возрождена) почти забытая любовь детства – Дирижабли! Их история – наглядный пример отрицательного влияния средств массовой информации. Все помнят Гинденбург и забыли об остальных, вполне успешных, полетах. А какие это горделивые птицы! Они не борются с воздухом и землей, они парят в воздухе над Землей. Медленно. Властно.

Такой неожиданный переворот приоритетов с мелкой моторной авиации к тихим гигантам несколько обескуражил преподавательский состав – впервые комментарии разных членов были несколько несогласованными. От неожиданности они предложили поселить жителей горных сел, с их нехитрым скарбом и всею живностию, внутри здания аэропорта – на теме расселения коров я вдоволь поизголялся над английским, но был вовремя остановлен кураторами. За что им отдельное спасибо.

Зато опосля ко мне подошел Андреа и задал риторический для заморян вопрос – А ю КейДжиБи спай? На что был дан неутвердительный кивок «по-болгарски» и кожа лица сморщена в улыбке. Так начиналась дружба различных культур. Еще пара ловких шуток на языке общего наиболее вероятного противника и расслабление наконец начало наступать (или Приходить). Одни шутки они понимали на Ура, другие портил мой английский. Но, в целом, находиться в кругу новых друзей мне становилось все проще и проще. Вслед за Андреа был найден контакт с Микеле и их италийскими учениками, кои были призваны помогать натягивать Россию.

Нет, конечно они не это собирались делать. Одной из идей модераторов было создание схематичной карты нашей Родины с обозначением на ней мест наших прожектов. Как истинные забугры, они хотели напечатать ее и наклеить на потолок павильона. Только «Workshop» это не гуманитарная организация, да и наши с сисадмином поползновения по граду Св. Марка в поисках краски для плоттера были результированы словами «at Monday!». А надо сейчас. Без суеты были доведены до друзей сии печальные реалии. В итоге разработана и сооружена инженерная инсталляция все также под полком, но из строительно-доступных материалов. При помощи вышеозначенных учащихся Италии мексиканца Фернандо и паренька-в-очках неизвестного производства. Получилось у них довольно ажурно и презентабельно.

Теперь уже новых идей излишне официально демонстрировать не требовалось, надо было лишь работать над усовершенствованием задумок. У каждого это получалось разнообразно успешно, но в целом работа давала(сь) направо и налево.

Незаметно для меня на арене появилась Уборщица Российского павильона. На русском языке она поинтересовалась, что из отходов работы является в нашем понимании отходами, а что – рабочими макетами. Интереса в глазах уборщиц до этого я не встречал, вежливости – тем более. А тут все вместе! Подумалось – во как все продумано – даже уборщицу из России привезли! Но мне было вежливо (опять же) донесено, что родом она из Украины. И уже на родном языке узналось, что отеческим для нее будет Кривой Рог, что в Венеции она уже седьмой год уборщицей по найму работает. И тут наш мерный украинский лепет был прерван ее обращением к модераторам на ИХ родном языке! Это как помыть руки перед зачерпыванием мазута. Слух резало и кромсало. Я не против италийской речи, но после умиротворяющей родной речи… Позже до моего сведения было доведено другими, что это одна из самых высокооплачиваемых уборщиц Венеции, работает она в самых богатых домах города. А вы говорите уборщица.

В последние дни в стане модераторов появилась забавная девушка с камерой. Она снимала все происходящее и временами очень впопад прятала улыбку при наших матных и не очень шутках. Хорошо, у нас хватало ума не посвящать их окружающим иностранцам. На бейдже у нее красовалось Katya, но коллеги по Италии называли ее КАща. В меня закрались смутные подозрения, кои и были обсуждены с Димкой. В итоге ловко «неловко» столкнувшись с ней лицом к лицу, он попросил ее на чистом русском дать пройти. Она поняла весь трагизм ситуации и изрекла – я понимаю, но говорить не могу, я полячка. Пшеки! Но такие прикольные. Мною были забыты, так и не вспомненные претензии бендеровщины к пановщине и процесс сдруживания с преподским составом был полноценно продолжен. Итак, я имел в своем распоряжении Английский, Итальянский, Украинский и Польский ЖИВЫЕ языки! Что может быть прекраснее для неудавшегося лингвиста, чем возможность посравнивать их между собой. Чему мы с Кащей и предавались в свободные минуты. Кайф дикий!

Охамев окончательно ввиду добрых взглядов окружающего начальствующего состава, я решился поддержать сисадмина в его нелегком, а главное – неоплачиваемом, деле – встрече очередной группы таких же, как мы. Вгрузившись пивом и с пивом в руках мы на Ali Laguna (местный «автобус» до аэропорта) понеслись вновь по волнам. Пиво внутри и шелест волн стали заговорщически шептать странные слова на английском, за высказыванием которых я застал себя перед рулевым судна. Понимающим голосом он объяснил, куда ходят рулевые в подобных случаях, а также, что это не находится на судне. И мату в горле тесно … К залу ожидания меня несло просто нечто. По пути меня начало что-то тревожить, но ввиду настойчивых просьб пива, я не стал обращать внимания – только нес и несся к МэЖо.

Блаженство!!!

А настораживало, как оказалось, прелюбопытнейшее действо. Аэропорт находится на материке. А значит… значит, здесь есть автомобили!!! А ведь я так лихо забыл об их существовании в благой пешеходной Венеции! Очень смешанные чувства.

До самолета были еще полчаса и работающий бар. Да, в аэропортах я еще не пил. Резко контрастирующие с общественностью парни из Workshopа попивали пиво и вальяжно поглядывали на время на своем родном языке. Самолет аррива! Идем к барьеру и, улыбаясь, как положено встречающим, потягиваем пиво. Вот тут Дима понял всю ценность моего присутствия в аэропорту, а также всю мощь мольбы в моих глазах при том моем разговоре с рулевым. Временно я один. Согласно закону Мерфи, именно в этот момент появляются участники Workshop-3.

И здесь я был поражен всей глубиной и непостижимостью русской логики. Ситуация: Вы летите несколько часов в чужую страну для участия в мероприятии. В аэропорту назначения к Вам подходит человек в майке с символикой мероприятия и пивом в другой руке и дружелюбно, на Вашем родном языке и без акцента, предлагает в 23.00 экскурсии по Венеции. Я ожидал любой ответ, но только не такой: «- Спасибо, не надо»… И тревожно-ищущий взгляд вглубь аэровокзала. Я был повержен. Все-таки Хабаровск хороший город. Мною слева и подоспевшим сисадмином справа прибывшим было объяснено что мы и есть их ангелы-хранители. Был произведен пересчет группы, и, должен сказать, их группа не стала исключением из общего правила – одного не хватало! Оказалось, таможенникам опять что-то не понравилось, а так как молодежь не сопровождалась жестоговорящими (их помощник модератора рожал в Москве путем своей жены), то и вещи были получены не в полном комплекте. Оставив таможенников наедине с непонравившимися сумками и дав им координаты нашего лежбища, мы поспешили на отходящий «автобус».

Человек-краб был явно невезучим крабом, так как ему вновь выпало расселять прибывших русских. На этот раз получалось как-то неаккуратно. То ли наш итальянский был не английским, то ли он хотел спать, но почти час ушел на получение четырех ключей. Удостоверившись в успехе дела занимания койкомест был дан клич на сбор. Мы с Димкой решили сделать им довольно щедрый подарок – сразу показать место, где можно харчеваться в любое время ночи – да-да – мы повели их в Планету. Не понявшие всей значимости поступка, новые гости стали воротить носом и говорить о поборах, ну да ладно, уже завтра все поймут (так оно и случилось позже, и все их вопросы касательно организации быта легли на наши с Димкой уши). По пути в Планету я устроил себе маленькое шоу безнаказанности – круглосуточно по улочкам Венеции снуют индонезийцы маврикийского происхождения с букетами роз на продажу. Меня мало интересовала цена, мне был важен опыт торга на аглицком языке. Перемежая английские улыбки русским матом мне удалось изменить цену в мою пользу, на что в конце сделки обезьянка сказала по-русски Спасибо!!! Вот страна!

Посреди пребывания в Венеции я понял одну весчь, от осознания которой мне стало так кайфово, что не отпускало до Москвы. Устроив бурные похороны студенческому стилю жизни, да и самой жизни, в дни окончания института, я вдруг попал в эпицентр этой самой жизни! Чувство, сходное с эмоциями от завершительных кадров фильма «Искусственный интеллект» Шпильберга. И особенно грело осознание уникальности ситуации – вкусить такое решается далеко не каждый, окончивший институт (имеется ввиду второе образование очно), а студентам этого понять не дано. Вру, что не отпускало до Москвы – до сих пор не отпускает.

Но вернемся в павильон.

Видя сплачивающиеся вокруг ряды бренных юзеров, сисадмном было сооружено некое метательное оружие великой практической силы и сочетающее в себе образы базуки, ППШ и пращи. Успех нетульского оружейника был закреплен четырьмя бутылками белого вина и увенчан ранее упоминавшейся инсталляцией «Паша на четырех стульях» ввиду нецелесообразности идти домой, когда уже почти пора опять в павильон. Через 15 минут вибрирующая, по словам очевидцев, инсталляция была дополнена удачной дизайнерской находкой. Саша нашла ее за столом и окрестила ватманом. Конструкция перестала вибрировать и отвлекать невольных зрителей. Поверьте, в условиях Венецианской осени ватман греет весьма ощутимо!

Побудка не заставила себя ждать, и была ознаменована грохотом покореженного ватмана.

Это был день окончания нашей работы, день нашей презентации.

Работа почти закончена. Плакаты с презентациями доклеиваются на стены, идет развешивание макетов под картой Великой Нашей. В общем, последние штрихи. И последние центы. А кушать хочется. К середине дня – очень хочется. А неначто. Хороший человек Александр, тот, что родом из Самары, пригласил меня не сидеть свободные последние пару часов перед презентацией в павильоне, а пройтись напоследок в книжный магазин. Зная свою любовь к магазинным походам в отсутствие финансов, я согласился. Он метался между книгами, взгляд горел жаждой познания и нестыковкой цены за все книги в магазине с его денежным резервом. Я же меланхолично изучал содержимое желанных книг, являя собой очень критичного покупателя, детально изучающего подход библиографов к подаче материала. «Почему-то» ни один из авторов не смог грамотно поведать миру о творчестве подшефного архитектора, либо полноценно раскрыть возможности того или иного материала. Это обескуражило моего спутника и мне пришлось-таки раскрыть секрет карманов рубахи-парня.

Как истинный джентльмен, Саня взял меня на поруки и донес на них до ресторанчика на Гарибальди, того, с которого начиналось мое знакомство с организацией питания в павильоне и знакомство с местной пойлотинушкой «Шпритц». Тогда кому-то понравилось, кому-то пил пиво. Сейчас же можно было воспеть хвалу даже сухому бутеру. Но мой покровитель был необуздан в щедроте и я смог запить бутер пивом! Кайф, хоть я и не люблю есть за чужой счет.

После этого, когда абсолютно все тревоги были развеяны, а ужас предстоящей защиты заглушался воспоминаниями защиты Дипломной работы в Институте, желудок был задурен и любые его канючения не принимались бы до позднего вчера с ожидаемой прощальной вечеринкой, я сделал главное. С чувством полного самоудовлетворения от проделанной работы и превосходства русского человека над всем иным, я уселся на набережной, свесив ноги в море. И ИХ море лизало мне ноги, ИХ солнце ласкало мое лицо, ИХ теплый ветер шевелил щетину на моей лысой башке и мне было абсолютно по… Было наплевать на предстоящую защиту, на ожидающую дома авральную работу, на сам факт скорого отъезда, на прохожих и их мнение. Я, и только Я, был средоточием жизни на этой планете, да и в нескольких окрестных галактиках. Я и природа. И ничего более не казалось нужным. Эти полчаса для меня длились более суток и за эти полчаса я буду беспрестанно благодарен Венеции, именно их я вспоминаю, когда вижу хоть что-то, касающееся этого города. До садов Джардини я прошел босиком и был счастлив как ребенок.

Защита. А что защита? Мне же не надо рассказывать эпизоды чьей-то истории и чьи-то мысли и домыслы. Просто в нужный момент рассказать, что было проделано и сделано, какая идея вложена. А какие сложности? Никаких. Кому интересно – сможет понять, даже несмотря на мои потенциальные ляпы в иностранных языках. А кому неинтересно… такой не присутствовал бы на презентации. Уверенности придала приятная весть, донесенная мне заговорщическим шепотом Андреа: «-Смотри, мы твой лозунг в заглавие презентации поставили! Нравится?» Мой ответ не отличался оригинальностью и был приукрашен словами благодарности. Вот нужный момент настал, и я заговорил. Что говорил, по традиции, не помню. Помню лишь, что окрыляло назначение меня первым защищающимся. Блин, Родину все-таки представлял! И важнее всего вдруг стала оценка Савинкина и Кузьмина. Тихим шепотом они не сделали замечаний и это был высший балл для меня. В полупьяном щенячьем восторге слушал, как защищались остальные ребята. Бодро. Без заминок и молчаний. Оргкомитет смог таки выявить из молодежи России достойных ее представителей!

После защиты была приватная презентация творчества Савинкина и Кузьмина, а также мой личный позор как агитатора собственного творчества. Ибо еще вчера я был готов показать новым друзьям свои работы, а сейчас диск лежал в гостинице, в упакованной в дорогу сумке…Лажа.

Ну да бог с ним. Теперь надо было поработать ведущим специалистом Сусаниным и привести нашу группу и группу желающих из новобранцев на площадь Маргариты, где модераторы забили нам прощальную стрелу. Сусанин из меня - как известно, поэтому без остановок и в срок мы попали на вышеозначенную площадь. И даже нашли модераторов. Подошел Асс в сопровождении испанского модератора Workshopовцев третьего созыва и вечеринка началась. Вернее началось ее начало, ибо ни одно кафе не смогло принять нашу ораву вот так, без подготовки. В ожидании, мы сели подготавливаться, кто шпритцем, кто умный. Ввиду критического отсутствия местной валюты снова заработал орган Смекалка. Так я поменял, к месту оказавшиеся в кармане, 700рэ на 20 евров у сисадмина. Более чем уверенный в себе, уселся за стол в твердом намерении отвести душу. И отвел таки. Когда я доедал вторую пиццу, сидевшая по моей просьбе рядом, Каща побежала к друзьям показывать возможности русского желудка при наличии в нем граппы (местные водки). Я же под все это дело мирно общался с Фернандо и португальской подругой Кащи, которая затем заверяла меня в вечной дружбе и восхищении моей «многогранностью» (это ее слова, просто констатирую). С граппой я вовремя остановился. Ведь в ночь надо было ехать в аэропорт и покидать теплые края в непреодолимом стремлении к московским Храбрым Уличным Инспекторам.

Когда мы в первом часу ночи покидали Маргариту я не мог придумать, как потратить оставшиеся три часа до отъезда. И пока я тешил себя воспоминаниями о прощании с итальянцами, фотографировании в обнимку и приглашении в гости, народ придумал как потратить эти три часа. Вернее одни придумали, а другие должны были их искать по улочкам малознакомой части Венеции. Ибо, пока сисадмин выяснял у случайных ночных прохожих, как выйти к площади Сан-Марко, две трети толпы, не смотря на чьи-то увещевания подождать, ринулись на флэт к Глебу. Я помню, ни одного плохого слова о Глебе. Весь тот мат над Венецией, что итальянцы готовы были принять за русское «Ау!», посвящался женской логике и постоянству. Хуже всех было сисадмину – спросят-то с него! Помыкавшись немного, было понято дальнейшее бессмыслие поисков и пришло осознание подходящего к концу лимита времени. Хотя бы тех троих, что были в наличии, но отправить. Вернулись в гостиницу и стали ждать оставшиеся сорок минут. Провинившиеся группами стали появляться и выхватывать волшебных пенделей от Перуна российских сисадминов. К чести наших, все успели собраться за 10 минут до предполагаемого отплытия в аэропорт. Приходим на остановку, сидим, ждем. Транспорта все нет и нет. Начинает типать. Кидаемся изучать расписание. А они, гады, перешли на зимний график движения (это в начале-то осени). И ведь как у нас: если бумажка стала светлее – значит ее поменяли на новую. У них же, что старая, что новая – на одно лицо, только циферки разные. В общем, еще час ждать. Но самолет-то об этом не знает. Вот тут нехорошо получается – и успеваем, и за 15 минут добежать до зала отлета и пройти регистрацию… Фактор их единственного металлоискательства сыграл нам на руку и наскоро распрощавшись с новым братом Димкой и на ходу застегивая ремень (не поймите правильно – на металлоискателе снимать ремень у них обязательно), я ринулся хватать аэробус за крыло в надежде остановить. У бабушки получилось, в том месте, что все успели.

Разложив тело в сиденье, и приготовив его ко сну, не обращая (а вернее не в силах акцентировать внимания) на первый увиденный в Италии рассвет (а он был божественно красив, хоть и ассоциировался с Лангольерами Кинга), я был взбудоражен, повернувшимся ко мне с впередистоящего ряда, лицом. Ба, да это же бывший преподаватель из Ростова! Казалось бы, нет уже места сюрпризам и удивлению, ан нет! Обменявшись рукопожатиями, я все же заснул. И был разбужен касанием взлетно-посадочной полосы Римского аэропорта. Так, невзначай, я краем ноги побывал в столице древних римлян. Но, не выходя за пределы аэровокзала.

В аэропорту Коллизеева града есть книжный магазинчик а у меня есть такая привычка – в каждой местности пребывания приобретать карту оной. Хорошая привычка, но не сработала. Теперь у меня есть карта Тибета!

Римский аэровокзал поистине огромен. Инвалидов и косящих под них иностранцев по нему возят на электромобилях. Везде экраны, как с информацией о расписании отлетов, так и с ориентирами внутри здания – где туалет . Ага, ща, вот именно этой надписи я так и не нашел. Спас опять английский. Согласно русской логике, мы уселись коротать полтора часа времени под часами в пяти минутах лихорадочного бега от наших посадочных ворот. Согласно русскому везению именно эти часы (электронные) отставали от истинного времени. И не просто отставали, а на 20 минут. Труппу актеров спасло мое спонтанное желании узнать заранее, где наши ворота. У них уже стояла очередь и (опять везение) в ней стоял мой ростовский преподаватель, который и посвятил меня в таинство отсчета времени. Перемежая галоп с аллюром, я донес эту весть до наших. И вновь чудом все успели. Здесь сон также оказался сильнее меня, скажу лишь, что берег Тирренского моря я все же увидел.

Проснулся, когда уже проходил русскую таможню. Не от шока – просто проснулся. На резонный вопрос служителей местного порядка: « - а че Вас сумка вдвое сгибает?» гордо пробормотал: « - книги с Биеннале!» и был встречен г-ном Ковальским. Изобразив из себя ангела аки младенца, неровным лепетом донес до руководства, что «люди мы не местные» и что такое Савеловская даже и не знаем. А жить хочется и именно там. Ибо, ввиду разности часовых поясов меня в Шереметьево последний раз встречали два часа назад. На предложение подбросить до Динамо мотористу был подарен Экстра-взгляд и, уже тише, «люди мы не местные». Сознаюсь, до сих пор не знаю где эта станция Мытро.

На плече 24кг литературы нормативного содержания, на Савеловской менты и ноль встречающих, телефон заблокирован, автоматы на купленную карточку реагируют вяло. Да-да, сплошной мат. То ли сумка слишком синяя, то ли день хороший, но сержант подошел. Поздоровался и ушел, а у меня спина мокрая – хорошо паспорт не спросил. Приобретаем связь Бжелки, нннабирраем, говорим, встречают. Победа чего-то над чем-то (ни тогда, ни сейчас не важно кого и с чем). Но радость, много радость. Согласно традиции, заведенной еще в незапамятные времена, я не выспался.

Утром меня ждал Ту-154 и не ждал Ростов. Но я был неумолим и приземлился-таки на Донских просторах для корректировки уровня спиртосодержания в крови. Замечу лишь, что сидел опять на крыле, и тут уж ничего не тряслось. Старый самолет, но Ту-154. Да, и рыба в пищевом пайке оказалась действительно вкусной (ну ростовская авиакомпания все-таки). Ростов меня все же встретил – это у них такая шутка юмора была, оказывается. Почался театр бутылок и водевиль стаканов, перемежаемый возгласами друзей и раздачей сувениров. Когда сувениры закончились, пропало и желание пить. Вернее настало время неумолимого действа «Работа» и с непонятным настроением я был отгружен на проходящий состав Москва-Налькутта.

Комментарий редакции: Павел Богданович Смертюк - молодой архитектор из г.Нальчика. Его заметки продолжают цикл статей, посвященных работе русского павильона 9-ой Венецианской биеннале архитектуры, прошедшей в 2004 году.

Тематические ссылки
Павел Смертюк. Ноябрьские деньки в Москве, или «что такое Венецианское Биеннале 2004». Worshop 2. Начало.
Ефим Фрейдин. Дневник участника Биеннале. Worshop 6.
Николай Столяров. Венецианцы. Заседание АРХИКЛУБа
WorshopPeople - сообщество участников работы проекта WorkshopRussia
WorshopPeople - сообщество участников работы проекта WorkshopRussia
WorkshopRussia - проект Евгения Асса на 9-ой архитектурной биеннале в Венеции
Labiennale - Биеннале в Венеции