Почему в Новосибирске плохая архитектура? Окончательный анализ.
текст Александр Ложкин
журнал «Сибирская Столица», №12, 2002 окончание, начало в №№5-8, 10-11

С того момента, как «Сибирская столица» начала публиковать цикл статей, посвященный исследованию причин появления в Новосибирске невнятной и малоэстетичной архитектуры последних лет, прошло полгода. За эти полгода в городе произошел ряд событий, которые вроде бы могут и должны повлиять на изменение архитектурной ситуации в городе.
Во-первых, объявлено о начале работы над новым генеральным планом Новосибирска. Предполагается, что через три года город будет иметь детальную программу собственного пространственного развития.
Во-вторых, объявлено о смене вице-мэра, курирующего архитектуру и строительство в сибирской столице. Игорь Люзенков, возглавлявший соответствующий департамент муниципалитета со времен градоначальствования Виктора Толоконского, покидает свой пост.
Однако по здравому размышлению приходишь к выводу, что оба этих факта сами по себе имеют весьма малое отношение к реально происходящим изменениям в облике города. Большинство из нас продолжает считать, что процессы урбанизации определяются личностью чиновников, их курирующих, и программами «по усилению и развитию», ими принимаемыми. Это не так. Существует масса факторов, масса движущих сил и интересов, пересекающихся в процессе строительства города. В предыдущих частях данного исследования, я пытался показать ряд из них, назвав их (признаюсь, не без провокации) причинами плохой архитектуры. Интересы застройщиков, архитекторов-профессионалов, муниципалитета, жителей пересекаются на ограниченном пространстве городской территории. Задача и чиновников, и градостроительных документов – сформировать баланс этих интересов таким образом, чтобы новые здания, возводимые в городе, и старые здания, сохраняемые или подвергаемые реконструкции, сформировали в итоге пространственную структуру, удобную для жизни горожан.

Жители Новосибирска, как причина градостроительных неурядиц

По мере публикации «сериала» про «плохую архитектуру», в частных беседах и неформальных обсуждениях данных текстов, и практикующие архитекторы, и некоторые из чиновников, подталкивали меня к тому, чтобы в качестве одной из причин появления таковой я указал бы «излишнюю» активность жильцов, проживающих на застраиваемых территориях. Дескать, мешают граждане появлению новых красивых зданий, встают на защиту собственных мелких и очень частных интересов, недовольны тем, что двор у них становится меньше, что скверик вырубают, что вид из окна меняется. Дескать эти их прихоти не дают улучшать архитектурный облик города, уплотнять застройку и приводить Новосибирск к тому идеальному образу города будущего, который уже давно сложился в их головах, а может быть – и на кульманах. Говорили о том, что лишь профессионал – с дипломом архитектора в кармане и лицензией на право проектирования на стенке – может определить, что хорошо, а что плохо в нашем градостроении. И что мнение простых граждан, конечно, надо учитывать, но принимать решение – в своем, архипрофессиональном кругу.
Подобные разговоры были бы невозможны в здоровом обществе. В обществе, где назначение-избрание главы местного самоуправления зависит не от позиции губернатора по этому вопросу, не от силы финансовой группировки, стоящей за спиной кандидата в мэры, а куда в большей степени – от учета кандидатом нужд и проблем собственных избирателей. В здоровом обществе архитекторы и чиновники, видящие в горожанах одну из причин градостроительных проблем, вряд ли нашли бы себе работу.
В мэрии много говорят о необходимости «уплотнения застройки» центральных частей как правого, так и левого берегов, приводя, правда, немного убедительных аргументов в защиту данного тезиса, главным из которых оказывается «высокая цена земли». Однако нельзя не заметить, что реально «уплотнение» приводит к ухудшению жизни обитателей старых домов. Увеличивается количество транспорта, уменьшается объем озелененных территорий. «Уплотнение застройки» нашего времени схоже с «уплотнением жильцов» в 40-е гг. прошлого века, когда к обитателям больших квартир принудительно подселяли новых соседей.

Заокеанский опыт

За месяц, прошедший со времени публикации последней статьи из данного цикла, ее автор успел побывать в США. По приглашению программы «Открытый мир», финансируемой Библиотекой конгресса, я посетил город Рочестер в штате Нью-Йорк. Одной из целей поездок было знакомство с урбанистическими моделями, применяемыми городскими властями в Америке. В этом мне очень помог русский архитектор Феликс Новиков (лауреат государственных премий России и СССР, автор Московского Дворца пионеров и здания компании Лукойл), с 1994 года живущий в Рочестере. Феликс рассказал, что у них: Нет главного архитектора города. Нет градостроительного совета. Нет проектов детальной планировки. Нет согласующих инстанций. Нет «ничейной» земли. Есть купля-продажа земельных участков. Есть жесткая система нормативов (включающая зонирование города), четкий контроль за их соблюдением в процессе строительства и ответственность архитектора за реализованный проект. Ответственность материальная (в полном объеме возможных переделок), которую, впрочем, можно переложить на экспертов или на страховые компании. Но более всего в организации градостроительной деятельности в США потрясает активное вовлечение в нее простых жителей.
В Рочестере действует программа Neighbords Building Neighborhoods (Соседи строят соседства). Соседство – это что-то типа нашего микрорайона. У города есть проблема – население центра катастрофически сокращается, в нем концентрируется бедное население, а богатые люди переселяются в пригороды. Соответственно, налогов город собирает меньше, а людей, которым требуется социальная помощь, становится больше. 8 лет назад, придя к власти, мэр Уильям Джонсон-мл. (Mayor William A. Johnson, Jr) решил, что исправить ситуацию можно только лишь в том случае, если реально привлечь горожан к планированию будущего города. В Рочестере 10 соседств (примерно по 25 тыс. человек в каждом), власти стали собирать жителей и советоваться с ними по поводу дальнейшего развития города. В соседствах стали строиться торговые центры, благоустраиваться парки и улицы, причем к работам по благоустройству активно подключаются сами жители. Информация о любом новом крупном строительстве публикуется в местных газетах (печатаются и сугубо профессиональные архитектурные материалы – планы, фасады новых зданий). Соседи, если они не согласны с появлением нового объекта, имеют право выкупить землю с тем, чтобы использовать ее для общественных нужд, например для строительства торгового центра или разбивки парка. Особое внимание в программе уделяется возрождению городского центра: принимаются меры к тому, чтобы заинтересовать инвесторов и размещать в нем круглосуточно функционирующие объекты культуры, торговли, туризма, проводить праздники и фестивали, привлекать в центральную зону активный бизнес, превращая ее в региональный деловой, коммерческий и культурный центр. Кстати, власти решили отказаться от традиционного для американских городов названия городского центра – «downtown», предпочтя ему новое и динамичное «Center City». Надо заметить, что программа Neighbords Building Neighborhoods не ограничивается урбанистическими аспектами – в ней есть разделы, связанные и с народным образованием, и со здравоохранением, и с общественной безопасностью (например, формирование в соседствах добровольной полиции, очень похожей на существовавшие когда-то у нас ДНД).

Вернемся к сибирским реалиям

Обсуждая перспективы появления нового генерального плана Новосибирска, некоторые архитекторы и даже чиновники-градостроители, выглядели слегка растерянными. В интервью в программах теленовостей звучали фразы о том, что «пока еще не определены приоритеты развития города», о том, что «может быть, надо подождать, пока страна не начнет жить в более стабильной обстановке и уже в этих условиях стабильности – разрабатывать генплан». Я готов подсказать разработчикам генплана «приоритеты развития». Главный и единственный приоритет – улучшение условий жизни горожан. Это цель всех градостроительных программ. Это как в математике – ответ в конце задачника. Как к этому ответу прийти, какую формулу составить для получения верного ответа – вопрос профессионализма тех людей, которые будут заниматься разработкой генплана. Еще раз повторюсь – необходимо вывести формулу, в которой будут учтены интересы всех участников градостроительного процесса. Интересы бизнеса, промышленности – это необходимые условия и движущие силы при решении данной задачи. Их надо учитывать, их надо использовать, для них надо создавать максимально благоприятные условия развития – но не в ущерб интересам простых граждан. Нужно позиционировать Новосибирск на рынке городов с учетом его стратегического положения, развивать международную и межрегиональную торговлю, конкурентоспособную промышленность, транспорт, культурную и туристическую инфраструктуру, создавать рабочие места все для тех же горожан. Если при этом оперировать градостроительными моделями, существовавшими в советское время, мы получим формальный, неработоспособный, нежизненный и пустой генплан.
Главная проблема новосибирского градостроения – отсутствие целеустремленности. Не поставив перед собой генеральной задачи и не определив промежуточные цели, которые надо достигнуть на пути к ее решению, мы рискуем утратить те преимущества, которые даны Новосибирску судьбой. Уже существует конкуренция между городами региона, и если ошибиться в выборе реальных механизмов, которые могут изменять город, или, тем более, пытаться развивать город нерыночными методами, мы рискуем получить умирающий город и гигантскую массу нерешаемых проблем. Такое мне тоже пришлось увидеть в США – мертвые городские центры, из которых ушли и жители и бизнес – последствия ошибочных градостроительных решений 1960-70-х гг.
Новый генеральный план будут разрабатывать те же люди, что работали над генпланом Новосибирска 1967-69 гг. Я не знаю, насколько они способны оценить изменения условий, в которых генплан будет реализовываться. Меня настораживает, что до сих пор не предъявлена общественности четкая и понятная концепция будущего генплана, настораживает отсутствие конкуренции между различными видениями развития города, отсутствие заявленных целей и путей движения к ним.
В какой-то момент (довольно давно, я даже затрудняюсь более-менее четко определить время, когда это произошло), наша власть утратила понимание, для чего и для кого она существует. Сегодня градостроительные документы, всевозможные нормативы и правила существуют не для того, чтобы быть реальными установками, регулирующими городскую жизнь, а сами по себе. Они написаны столь многословно и запутанно, они столь недоступны для понимания не то что простого человека, но и профессионала, работающего с ними каждый день, что стали уже «вещью в себе». Их жесткость компенсируется послаблениями, которые (в индивидуальном порядке) предоставляют контролирующие органы. Их несоблюдение становится правилом и кормушкой для нечистых на руку чиновников. Нормы, документы, урбанистические проекты разрабатываются не для того, чтобы жить в соответствии с ними, а лишь потому, что разрабатывать их «положено», потому, что их наличие считается обязательным. И нереальность градостроительного проекта, несоответствие его современным социальным и экономическим условиям, утопичность перспектив его реализации не считаются недостатком.
Новый генеральный план развития Новосибирска на следующие десятилетия должен стать программой возрождения города. Он должен определить приоритеты по развитию тех или иных аспектов бизнеса, индустрии, сервиса, туризма, культуры и искусств, транспорта, инфраструктуры. Он должен стать гибкой, но в тоже время четкой, ясной и понятной для горожан программой по достижению вполне конкретных целей в социально-экономическом и пространственном развитии. Задача по разработке такого документа выходит за рамки привычного градостроительного проектирования. Это во многом социологическая работа, во многом – работа по реальному закреплению за хозяевами городской земли, исключению из нее «ничейных» участков. Это работа по разработке экономических стимулов для застройки «проблемных» территорий, требующих дополнительных больших инвестиций в инженерную подготовку, в снос и расселение ветхого жилья. Это зонирование городской ткани на основе исторически сложившихся приоритетов и современных потребностей горожан. Это программы экологической реабилитации города, сохранения историко-культурного наследия, формирования туристической, торговой, культурной, офисной инфраструктуры центра сибирской столицы.
Почему в Новосибирске плохая архитектура? Потому что не хватает политической воли для принятия кардинальных решений, направленных на улучшение условий жизни горожан. Проблемы неудобства города для жизни, его эстетической невнятности – не от нашей бедности, не от отсутствия денег на реализацию градостроительных программ, а от отсутствия созидательного мышления и умения увязывать интересы разных групп при достижении глобальной цели. И, может быть, от непонимания того простого факта, что цель эта – улучшить быт простого горожанина.